Я пришел домой и сказал маме с папой, что я еду в Тулузу

О своей учебе в НИУ ВШЭ и дальнейшей карьере рассказывает Михаил Другов, выпускник бакалавриата 1999 года, магистратуры 2001 года, Ph.D. in Economics 2006, University of Toulouse (with highest honors). Профессор экономики имени А.А.Милюкова Российской экономической школы.  В течение ряда лет преподает студентам Совместного бакалавриата ВШЭ и РЭШ. 

Я закончил бакалавриат Вышки в 1999 году. Первые три года мы учились на Кочновском проезде, а четвертый год – на Мясницкой, 20. Когда я начинал, было всего два факультета: экономики и менеджмента. Первые два года многие предметы велись и для экономики и для менеджемента одновременно. Всего было где-то 9 групп по 20 человек, получается, около 200 человек. Было ощущение, что это очень маленький и дружный университет. 

До Вышки я учился в 91-ой математической школе. И, как большинство одноклассников, я готовился на МехМат и ВМК. Были предварительные экзамены, и я поступил и на МехМат, и на ВМК. И так же, на предварительных, поступил в Высшую Школу Экономики.  У меня было двое одноклассников, которые готовились во ВШЭ на экономфак, и у моих родителей была знакомая, которая была знакома со Львом Любимовым, так что мы уже много знали про ВШЭ. 

Когда я поступал в 1995 году, ВШЭ только начиналась, о ней еще мало кто слышал. Тогда открывалось много новых экономических факультетов ВУЗов, это было очень модно, но большинство из них, конечно, были очень низкого уровня. И хотя я знал, что Вышка - это очень хорошо и серьезно, сравнивать ее с Мехматом было непросто. И после долгих и мучительных колебаний я все-таки решил идти в Вышку. 

Впервые я услышал про РЭШ на третьем курсе, когда один из предметов нам читал Костя Сонин. А на четвертом курсе я впервые посетил РЭШ – я поехал в библиотеку за данными для бакалаварского диплома. И я понял, какой там уровень, и решил туда поступать. В то время почти все поступающие и, соответственно, потом мои однокурсники были с мехмата, ВМК, физтеха и т.д. Поэтому сдать относительно хорошо английский и пройти собеседование по экономике было несложно, а вот на экзамене по математике пришлось попотеть. Кстати, и в прямом смысле тоже – это был четырехчасовой письменный экзамен в 520-й аудитории в ЦЭМИ и солнце светило нещадно в огромные окна. В магистратуру ВШЭ я тоже пошел – после бакалавриата с хорошими оценками брали автоматически, а армию никто не отменял. 

Когда я поступал в РЭШ и, даже учась на первом курсе, я не думал об аспирантуре. В первый год мало того, что я учился в двух местах, я еще и работал во ВШЭ у Татьяны Львовны Клячко в Центре Образовательной Политики. Тогда ВШЭ под руководством Ярослава Ивановича готовила проект (или даже проекты) реформы образования. Мы просчитывали разные варианты реформы. Татьяна Львовна была лучшим экспертом по образованию, а я стал специалистом по «простыням» в Excel, и поэтому у нас это получалось лучше, чем у самого Министерства образования. 

Впервые я стал задумываться об аспирантуре, когда в мае первого года в РЭШ приехал Жан-Жак Лаффон, и на фуршете мы с ним пили шампанское из пластиковых стаканчиков, и он рассказывал мне про Тулузу. Я знал, что там есть Тироль - про него все знали, потому что он написал знаменитый учебник - но больше я про Тулузу ничего не знал. И он мне рассказывал, что он там тоже есть, и какое это хорошее место. И помню, я пришел домой в тот день, и сказал маме с папой, что я еду в Тулузу. 

 Я не думаю, что если кто-то очень умный и хорошо учится, то ему обязательно нужно ехать на PhD. Быть умным и хорошо сдавать экзамены для этого недостаточно, нужно, чтобы у тебя был интерес, нужно, чтобы у человека были какие-то идеи.

Михаил Другов
Профессор Российской экномической школы

 Но даже летом перед вторым курсом, когда все целеустремленные однокурсники уже вовсю готовились к TOEFL и GRE, я еще не был уверен, что хочу учиться в аспирантуре. Но кем или где я хотел работать после РЭШ, я тоже не понимал. И я подумал, что если уже ехать на пять лет в аспирантуру, то лучше раньше, когда еще нет семьи и вообще молодой. Но было уже поздно, TOEFL и GRE я сдал не очень, рейтинг в РЭШ у меня был не самый высокий (одну сессию на первом курсе я вообще полностью пропустил и потом второпях пересдавал, потому что был важный выезд экспертов по образованию в Подмосковье). 

К тому же, по глупости или самоуверенности, я подал документы в небольшое число очень хороших мест и конкурировал с теми, кто был выше меня по рейтингу. В Европе, конечно, легче поступить. В итоге в Америке меня взяли только в Мичиган Анн Арбор, и дали Маски феллоушип. В Европе меня взяли в Тулузу и еще в несколько мест. Стипендию Маски мне дали поздно, в середине лета, когда я уже психологически настроился на Тулузу. Я хотел во Францию (я выучил французский, чтобы на третьем курсе бакалавриата поехать в Париж 1 на семестр – была такая программа во ВШЭ). И несмотря на все усилия Олега Замулина, который как раз тем летом приехал из Мичигана в РЭШ, Тулуза победила. 

И вот я оказался в Тулузе – мировом центре по теории контрактов. Я стал заниматься теорией контрактов под руководством Жака Кремера (но все-таки в магистерском дипломе у меня была теоретическая модель университета). Тут у меня сомнений в будущем уже не было. В “академии” мне понравилось. В академии, ты, условно, «строишь» что-то свое -  ты пишешь статьи, они публикуются, и где бы ты ни был, что бы ни случилось, они твои, навечно.  И вот это мне очень нравится. Научная деятельность довольно специфическая: ты ездишь на конференции, знаешь много людей. И даже если поменять место работы, что со мной случилось уже несколько раз, это некое особое сообщество, в котором ты остаешься. И потом, после нескольких лет в академии можно уйти, например, в консалтинг или заняться какими-то более прикладными исследованиями, а наоборот - уже практически нет. 

Преподавание — это необходимая часть академии, evaluations у меня хорошие, и в процессе мне нравится преподавать, но, понятно, что время ограничено, и преподавать больше, чем необходимо, я не рвусь. У меня на СовБаке, особенно на первом году, концентрация лучших студентов была больше, чем где-либо еще. Если бы я давал совет сейчас старшекласснику, то СовБак я бы точно рекомендовал. Потому что там самые умные студенты, и преподаватели очень хорошие, и разнообразные курсы. 

Для тех же, кто заканчивает бакалавриат, я могу дать совет только по поводу PhD, потому что фактически про другое не знаю. Я не думаю, что если кто-то очень умный и хорошо учится, то ему обязательно нужно ехать на PhD. Быть умным и хорошо сдавать экзамены для этого недостаточно, нужно чтобы у тебя был интерес, нужно чтобы у человека были какие-то идеи. И это совсем не связано с тем, как он технически подготовлен, какие модели он может понять и решить. Есть много примеров, когда люди очень хорошо сдают экзамены на PhD, на отлично, а когда дело доходит до собственного «research», наблюдается провал. Или наоборот, у людей, у которых проблемы с экзаменами, потом с точки зрения исследований все получается гораздо лучше. 

Предположим, что человек уже в конце школы знает, что хочет поехать на PhD по экономике, ему какой бакалавриат лучше оканчивать: экономический или идти на МехМат?  Вопрос спорный. Сейчас я, конечно, чувствую, что мне сильно математики не хватает. Но с другой стороны, когда ты 4-5 лет чем-то занимаешься - это, безусловно, меняет мировоззрение. Математическое образование для экономиста не всегда полезно. Точнее, оно полезно технически, но зато прививает интерес к вопросам, которые интересны математикам, а не экономистам. И часто случается, что людям такого плана простыми вопросами заниматься не интересно, они занимаются сложными техническими вопросами, которые не интересны для экономистов.  Но так как они пытаются это опубликовать в экономических журналах, то в итоге они публикуются в журналах не очень высокого уровня. Так как в экономике все-таки главное – это идея, объяснить что-то, что происходит в мире. И с точки зрения  моделирования это может быть не очень сложно.  А если у тебя техническое образование, особенно математическое (может быть, физики в этом отношении по другому устроены) тебе интересно решить модель, что экономистам само по себе не очень интересно.