Публикации

Каким предстанет общество, если рассмотреть его в разрезе жизненных устремлений граждан? Насколько выражена в обществе установка на достижение большего благополучия через реализацию жизненных целей? Представленные в статье результаты исследования, проведенного по общероссийской репрезентативной выборке в 2017 г., показывают, что только 52% россиян имеет осознанную и претворяемую в жизнь цель, другие не видят и/или не ставят на будущее конкретных целей. Оценены доли городского населения с утилитарными, идеалистическими и смешанными целями, выявленными на основе критерия связи с материальным благополучием (потреблением) и направленности (на себя или на других). Показано, что в среднем субъективно ожидаемый прирост доходов, связываемый индивидами с реализацией утилитарных и смешанных целей, сопоставим со средней величиной доходов в России. Измерен вклад компонент социального статуса и самооценки прошлых достижений индивидов в дифференциацию населения по наличию и отсутствию жизненных целей, идеалистическому и утилитарному характеру целей, по социальной природе, характеризующей декларируемое отсутствие цели.

Рассмотрен один из важнейших социальных феноменов ХХ столетия – государство всеобщего благосостояния, его современное состояние, вызовы и перспективы. С начала 1990-х годов обозначилась тенденция к свертыванию социальной деятельности государствах. Но и в условиях сокращения социальных обязательств государства большинство развитых стран пытаются сохранить систему социальной поддержки. 

 

В книге в популярной форме рассказывается об одном из важнейших социальных феноменов ХХ сто- летия — государстве всеобщего благосостояния. Автор обращается к истории возникновения и развития государства всеобщего благосостояния, идеям, послужившим теоретическим основанием этого концепта, эволюции теории государства благосостояния, моделям социальной политики, проводившейся в разных странах в рамках государства всеобщего благосостояния. Рассмотрены предшествовавшие концепции: идеального государства, общественного идеала, социальные утопии, предлагавшие модели оптимальной организации общества; а также вопрос об ограничениях модели государства всеобщего благосостояния, ее кризисе и возможных перспективах. Издание адресовано широкой читательской аудитории: студентам и аспирантам гуманитарных и соци- ально-экономических специальностей, преподавателям, научным исследователям и всем интересующимся социальной историей и теорией современности.

В XXI веке кардинально меняются роль и место труда как основного социального института. Казалось бы, труд – одно из основных условий существования и развития человеческого общества. И ничто не способно поколебать это устоявшееся представление. Однако особенности современной эпохи свидетельствуют о серьезных изменениях характера и содержания процесса труда. И эти изменения, о которых пойдет речь в нашей книге, совпадают с желанием современного человека освободиться от столь тяготивших его тенет труда. Что ждет человека, выросшего в цивилизации труда, убежденного, что труд – это одна из основных жизненных потребностей. Какие перспективы рисует нам информационная эпоха, что будет с трудом как с одним из видов человеческой деятельности? Эти и другие вопросы в центре внимания книги «Жизнь без труда или труд во спасение?» Сидориной Татьяны Юрьевны – известного российского исследователя в области философии культуры, социальной теории, социальной философии, доктора философских наук, ординарного профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Монография посвящена культурным трансформация ХХ столетия и их последствиям в жизни человека и общества. Проблематика кризиса культуры занимает существенное место в философии и социальной мысли ХХ столетия. В книге рассматриваются истоки и особенности социокультурного кризиса рубежа XIX–XX вв., подходы к оценке причин и природы этого значительного социокультурного явления. Автором предпринята попытка представить кризис культуры во всех аспектах его проявления, полноте его социокультурной значимости. Выделены и анализируются западная и отечественная традиции в изучении и оценке культурных трансформаций, рассматриваются программы преодоления социокультурного кризиса, которые в разные годы были предложены западными и русскими мыслителями.          Для широкого круга читателей, интересующихся историей русской и мировой культуры.

В статье 2 (статью 1 см. ОНС, 2017, № 4) продемонстрированы факторы, определившие направления реформ в социальной политике в 1990-е гг. в России, главным образом в трудовой сфере: это наличие инерции социальной политики советского времени совместно с влиянием тех моделей социального государства, которые были реализованы в западных странах. Показано, что переход от квазирыночных трудовых отношений раннего постсоветского периода к реально рыночным в России был отягощен борьбой правящих кругов, пытавшихся направить курс социальной политики в наиболее выгодное для себя русло. На этом этапе корректировке был подвергнут формат общественного договора, характер построения рынка труда, степень его конкурентности, мера зависимости от бюрократии, что повлекло за собой утверждение, скорее, государственно-монополистического корпоративистского капитализма.

В центре нашего внимания следующие вопросы: эффективны ли научные теории мирового развития для описания процессов, протекающих в современном мире (первые десятилетия XXI в.); как, согласно основным концепциям мирового развития, можно оценить последствия этих процессов; вписывается ли Россия в траектории мирового цивилизационного развития и в чем специфика ее пути; приложимы ли научные теории мирового развития к процессам, происходящим в современной России; обусловлены ли изменения в социальной структуре первых десятилетий XXI в. трендами мирового развития и насколько они соответствуют современным научным теориям.

В XXI в. кардинально меняется роль и место труда как основного социального института. Глобализация, особенности постиндустриального перехода создают новую систему приоритетов в экономической и социальной системе координат. Техническое развитие принципиально меняет характер современного труда, упраздняет ставшие привычными трудовые практики индустриальной эпохи. Индустриальная цивилизация как цивилизация труда уходит в прошлое, вопрос в том, какое общество приходит на смену обществу труда? Меняется не только отношение к труду, но и сама сфера труда, его профессиональная структура. На смену индустриальным профессиям приходят профессии информационной эпохи, что с одной стороны, обусловлено веяниями времени, достижениями научно-технического развития, а с другой, – определяет расстановку сил на рынке труда и в сфере занятости и меняет привычные жизненные стереотипы, складывавшиеся в течение столетий. Какие трудовые практики востребованы в современной сфере труда, и как решить проблему сохранения человеческого капитала? В центре внимания статьи траектории изменений в характере трудовой деятельности современного человека. Последствиями технических инноваций становится сокращение массовых производств, рост безработицы, растет необходимость профессиональной переориентации. Меняется шкала востребованных видов деятельности, появляются новые трудовые практики, требуют пересмотра вопросы трудового законодательства. Нарастающее противостояние «труда и капитала» актуализирует вопрос о роли труда как ресурса мирового развития. В условиях сокращения социального государства сфера труда и потребности работника уходят из-под контроля государства и работодателя. Понятие социальных гарантий становится симулякром. Нестандартные виды занятости, характерные для постиндустриального перехода, освобождают работодателя от социальной ответственности за работника. В эпоху индустриального производства труд определял образ жизни человека. Что происходит сегодня? Остается ли жизнь современного человека по-прежнему трудоцентричной? Сохраняет ли труд былую значимость? Какие трудовые практики востребованы в современной сфере труда, и как решить проблему сохранения человеческого капитала? В центре внимания статьи траектории изменений в характере трудовой деятельности современного человека. Обращаясь к этим вопросам, мы прежде всего учитываем амбивалентность самой постановки задачи. С одной стороны изменения в сфере трудовой деятельности обусловливают рост социальной неопределенности, социального неравенства, экономическую нестабильность жизни миллионов людей. Массы людей оказываются на обочине жизни, потеряв рабочее место и возможность обеспечивать себя и своих близких. С другой стороны, в условиях ухода от традиционной ситуации в сфере труда, когда долгосрочная занятость становится атрибутом прошлого, с появлением таких форм занятости, как гибкая занятость, занятость неполная, занятость по контракту, – человек обретает иные ресурсы времени. Что в современных условиях определяет перспективы трудового участия человека? Чем можно восполнить широкомасштабное освобождение в сфере труда и производства? Перед нами две стороны современности. С одной стороны, значительная часть населения планеты в трудоспособном возрасте оказывается на грани потери работы и источников существования, и в этой значительной социальной группе формируются новые социальные отношения, возникают задачи, для решения которых требуются новые подходы, сценарии, практики. С другой стороны, появляются и растут группы акторов, образование, подготовка и навыки которых позволяют им активно включиться в систему формирующейся инновационной экономики, учитывая ее потребности и перспективы. Проведенное исследование позволило выделить и сопоставить траектории изменений в трудовом участии представителей обеих групп акторов, позволило выявить возможные сценарии в решении возникающих проблем, определить зоны риска и перспективы социального экспериментирования, включая практики коммунализма и солидарности, а также творческой реорганизации процесса трудовой деятельности как стиля жизни. В докладе основной акцент делается на возможностях современного человека преодолеть трудности перехода в сферу креативного труда.

Статья посвящена анализу предпочтений населения при выборе социально значимых и общественных благ и определению на этой основе общественной цены различных типов социальных изменений в обществе. Обсуждаются возможности реализации комплексного подхода к измерению для ключевых социально значимых срезов общества относительной ценности основных видов социально значимых благ (по отношению друг к другу или к частным благам, не являющимся социально значимыми); цены отказа от потребления различных видов социально значимых благ сегодня во имя увеличения объема и улучшения их структуры в будущем, в том числе для последующих поколений; издержек социальных изменений, которые либо обусловлены трансформацией структуры социально значимых и общественных благ, либо приводят к изменению их структуры, изменению форм и интенсивности участия членов общества в их воспроизводстве. Инструментальной основой исследования является система логических конструкций в форме мысленных экспериментов, предназначенных для применения в опросах населения по формализованной программе. Анализ базируется на данных соответствующего специализированного репрезентативного опроса населения России, проведенного в сентябре 2016 года. Даны количественные характеристики системы социальных предпочтений в российском обществе. На основе соотношения реального и идеального бюджета времени индивидов рассчитывается показатель «неоптимизированного» общественного продукта труда; оценивается баланс положительных и отрицательных внешних эффектов, связанных с условиями жизни и деятельности индивидов; измеряются социально допустимые альтернативные издержки воспроизводства таких специфических типов фундаментальных общественных благ, как сверхдержава и благосостояние будущих поколений; оценивается вклад личных и общественных выгод в индивидуальную полезность.

Доклад посвящен результатам исследования прекариата и процессов прекаризации в российском обществе. Раскрыты условия возникновения прекариата в России, предложена система критериев идентификации прекариата в социальной структуре. Впервые на системной критериальной основе даны оценка численности прекариата в российском обществе, его сравнение с другими социальными группами российского общества, построена вероятностная модель, предсказывающая попадание в группу прекариата в зависимости от уровня личностных ресурсов индивида. Анализ базируется на данных четырех представительных опросов населения России, проводившихся под руководством профессора О.И. Шкаратана в 1994, 2002, 2006 и 2013 гг.

Учебник подготовлен коллективом известных российских ученых – преподавателей Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), Московского государственного университета, Санкт-Петербургского государственного университета, Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», Российского университета дружбы народов, и сотрудников научных учреждений Российской Академии наук (РАН). Учебник содержит рассмотрение основных областей философии и изложение ее истории. При этом многие вопросы, входящие в вузовский курс философии, освещены достаточно подробно, что позволит студентам и преподавателям специализированных вузов углубленно изучить философские проблемы применительно к своей специальности. Шестое издание переработано и дополнено рядом новых глав, дополнительными вопросами и комментариями. Рекомендуется как для студентов, начинающих изучать вузовский курс философии, так и для аспирантов, преподавателей и всех интересующихся современным уровнем рассмотрения проблем истории философии и ее теоретических областей.

Работа посвящена сравнительному анализу процессов социальной мобильности в советской и постсоветской России. Новизна данной работы по отношению к существующей литературе раскрывается, по крайней мере, в трёх направлениях. Во-первых, наш анализ охватывает динамику от советской России преимущественно послевоенных лет к позднесоветскому периоду и от России переходного периода к периоду относительной стабилизации в конце 1990-х – начале 2000-х гг. Во-вторых, мы рассматриваем социальную мобильность одновременно в двух её ключевых аспектах – образовательном и социально-профессиональном. В-третьих, в соответствии со сложившейся в специализированной литературе традицией мы приводим оценки не только абсолютной, но и относительной социальной мобильности, используя для этих целей логлинейный анализ. Ядро работы составляют результаты эмпирического анализа, выполненного на материалах повторных представительных опросов 1994, 2002, 2006 и 2013 гг., проводившихся по схожей программе с целью получения репрезентативных данных о характере социальной стратификации и социального воспроизводства в российском обществе. В целях реконструирования исторической динамики рассматриваемых процессов сравнению подлежат 4 когорты, которые удалось идентифицировать на основе имеющихся выборок. Согласно исходным теоретическим представлениям о динамике социальной мобильности в социалистических и постсоциалистических обществах, а также результатам предшествующих исследований, были сформулированы следующие основные гипотезы: 1) усиление барьеров для социальной мобильности в поздней советской России; 2) временное усиление хаотичности социальных перемещений, связанное с социальной и экономической турбулентностью 1990-х в период радикальной перестройки общества; 3) очередное усиление социальных барьеров вследствие относительной стабилизации социальной структуры в 2000-е гг. Тем не менее полученные в исследовании результаты противоречат указанным гипотезам, поскольку наследуемость социальных признаков (образование и социально-профессиональный статус) от родителей к детям поддерживалась на относительно стабильном уровне на протяжении всего рассматриваемого период, указывая на высокую инерцию социального происхождения даже в периоды радикальных преобразований.

The modern tradition of stratification research has seen a  lot of problems of both the ontological (global economic and social transformations brought about by shift to the post-industrial society) and epistemological nature. These problems are particularly pressing for the stratification scholars in Russia due to the lack of a long-standing tradition of social structure research as compared to developed countries, an abundance of contrary viewpoints, and highly contrasting lifestyles of Russians caused by significant economic inequality, as well as cultural and regional differences. The authors of this publication believe that viewing lifestyles as a stratification aspect and criterion may be one of the solutions to the crisis. The publication presents a critical review of the existing approaches to lifestyle groups research. The authors put forward a number of suggestions on applying this approach in the Russian social structure studies.

This innovative book offers a fresh perspective on the national work culture of Russia and the substantial role foreign institutional and cultural impact has had in shaping it. Russia's contemporary work culture is understood as a national system supplemented by new values and attitudes that have been adopted through the mediation of foreign individuals and corporations or in response to the challenges of Western competition. The book argues that the foreign factor triggers change in the landscape of Russia's work culture, the scope of which depends on the type of influence. However, there is a certain core of the work culture that remains resistant to any external impact.