Новый тренд — деглобализация: как меняется мировая экономика
Автор: Мария Киреева и Татьяна Тишанинова, стажеры-исследователи Проектно-учебной лаборатории экономической журналистики НИУ ВШЭ специально для HSE.Daily
Жак Сапир — французский экономист, иностранный член Российской академии наук, директор Центра исследований индустриализации CEMI-EHESS (Париж).
Жак Сапир
«Известно, что глобальные экономические институты в той или иной степени находятся в кризисе», — подчеркивает Жак Сапир. Более того, продолжает ученый, они приближаются к своего рода упадку или даже краху.
Одной из главных причин такой ситуации, по мнению профессора, стало масштабное изменение глобального экономического баланса сил.
Текущая модель глобального управления сложилась в мире после Второй мировой войны. Она существует уже несколько десятилетий. Но различные экономические проблемы повлекли за собой дисбаланс сил, в том числе за счет стран, многие из которых в 1944 году еще даже не существовали.
В частности, огромные объемы потребления энергоресурсов со стороны таких стран, как Китай и Индия, привели к структурным изменениям в глобальной экономике. Доля ВВП так называемых развивающихся стран, стран БРИКС в последние годы растет и может превысить вклад G7 в мировой ВВП.
Согласно данным Международного валютного фонда, в 2023 году на страны G7 приходилось 43,7% мирового ВВП, а на страны БРИКС — 26%. В то же время в расчетах по паритету покупательской способности (ППС) на страны БРИКС приходилось 31,5% мирового ВВП, а на G7 — 30,7%.
Страны «Большой семерки», или G7, — неформальный международный клуб, в который входят Великобритания, Германия, Италия, Канада, Франция, Япония и США. Межгосударственное объединение БРИКС включает Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку, а с 1 января 2024 года — также Иран, Египет, Эфиопию и ОАЭ. Пока неясным остается статус Саудовской Аравии: в 2023 году Эр-Рияд также получил приглашение войти в состав БРИКС, однако пока не принял окончательного решения.
Управление глобальной экономикой вышло из-под контроля Запада, продолжил ученый. Причин может быть множество. Одна из главных, по словам Жака Сапира, — неудачная политика США: распространение практики односторонних, следовательно, незаконных санкций и отчасти нежелание или даже открытое противодействие реформированию существующих институтов мировой экономики. В процессе переговоров это равносильно своего рода добровольному или в некоторых случаях недобровольному решению принять к сведению просьбы некоторых беднейших стран, констатировал ученый.
Ряд государств продвигали иные правила и нормы, чем те, которые отстаивает Запад. Но не всегда их мнению придавали должное значение. Так, например, члены БРИКС неоднократно подвергали критике Всемирный банк и Международный валютный фонд за то, что при принятии важнейших решений страны БРИКС не имеют адекватного числа голосов в этих организациях. В 2014 году они создали Новый банк развития (НБР) для финансирования инфраструктурных проектов и проектов устойчивого развития в государствах БРИКС и развивающихся странах. Это сразу же вызвало предположение, что значительная доля НБР будет принадлежать Китаю. Однако здесь эксперты оказались неправы: доли НБР были равно распределены между Китаем, Россией, Индией, Бразилией и Южной Африкой. На данный момент этот институт развивается, открывая возможность присоединяться к нему все новым странам.
«Очевидно, что страны БРИКС не намерены повторять ошибки западных институтов», — говорит Жак Сапир.
В финале встречи профессор ответил на вопросы студентов, в частности предположил, что НБР сократит использование доллара и евро, а доля национальных валют в расчетах будет расти. При этом он выразил мнение, что «от создания совершенно новых валют мы очень-очень далеки».